Неточные совпадения
Вода падала не
каплями, а целыми струями хлестала
на землю.
— Казарма — чирей
на земле, фурункул, — видишь? Дерево — фонтан, оно бьет из
земли толстой струей и рассыпает в воздухе
капли жидкого золота. Ты этого не видишь, я — вижу. Что?
Сильный дождь лил недолго. Туча частью вылилась, частью пронеслась, и
на мокрую
землю падали уже последние прямые, частые, мелкие
капли. Солнце опять выглянуло, всё заблестело, а
на востоке загнулась над горизонтом не высокая, но яркая с выступающим фиолетовым цветом, прерывающаяся только в одном конце радуга.
Ибо зрит ясно и говорит себе уже сам: «Ныне уже знание имею и хоть возжаждал любить, но уже подвига не будет в любви моей, не будет и жертвы, ибо кончена жизнь земная и не придет Авраам хоть
каплею воды живой (то есть вновь даром земной жизни, прежней и деятельной) прохладить пламень жажды любви духовной, которою пламенею теперь,
на земле ее пренебрегши; нет уже жизни, и времени более не будет!
Часов в 9 утра мы снялись с бивака и пошли вверх по реке Билимбе. Погода не изменилась к лучшему. Деревья словно плакали: с ветвей их
на землю все время падали крупные
капли, даже стволы были мокрые.
Казалось, вместе с туманом
на землю спустилась мертвящая тишина, нарушаемая только падением
капель воды с намокшей листвы деревьев.
Потом он достал маленькую чашечку, налил в нее водки из бутылки, помочил в ней указательный палец и по
капле бросил
на землю во все четыре стороны.
Наконец появились предрассветные сумерки. Туман сделался серовато-синим и хмурым. Деревья, кусты и трава
на земле покрылись
каплями росы. Угрюмый лес дремал. Река казалась неподвижной и сонной. Тогда я залез в свой комарник и крепко заснул.
Мутная вода шумящими каскадами сбегала с гор; листва
на деревьях и трава
на земле еще не успели обсохнуть и блестели как лакированные; в
каплях воды отражалось солнце и переливалось всеми цветами радуги.
Откуда эти тайнобрачные добывают влагу? Вода в камнях не задерживается, а между тем мхи растут пышно.
На ощупь они чрезвычайно влажны. Если мох выжать рукой, из него
капает вода. Ответ
на заданный вопрос нам даст туман. Он-то и есть постоянный источник влаги. Мхи получают воду не из
земли, а из воздуха. Та к как в Уссурийском крае летом и весною туманных дней несравненно больше, чем солнечных, то пышное развитие мхов среди осыпей становится вполне понятным.
Ухватил всадник страшною рукою колдуна и поднял его
на воздух. Вмиг умер колдун и открыл после смерти очи. Но уже был мертвец и глядел как мертвец. Так страшно не глядит ни живой, ни воскресший. Ворочал он по сторонам мертвыми глазами и увидел поднявшихся мертвецов от Киева, и от
земли Галичской, и от Карпата, как две
капли воды схожих лицом
на него.
При тихой погоде, особенно при мелком дожде, только в полдень слетают тетеревиные стаи
на землю,
на поляны и чистые места, где бы не беспокоили их дождевые
капли, падающие беспрестанно с мокрых древесных ветвей.
С деревьев падали
на землю редкие крупные
капли.
В это время неподвижный доселе воздух всколыхнулся. Внезапно налетел ветер, испуганно зашумели деревья. Стало еще темнее. Несколько крупных
капель тяжело упало
на землю. Я понял, что мне не удастся уйти от дождя и остановился
на минуту, чтобы осмотреться. Вдруг весь лес вспыхнул голубоватым пламенем. Сильный удар грома потряс воздух и
землю, и вслед за тем хлынул ливень.
На дворе стояла оттепель; солнце играло в
каплях тающего
на иглистых листьях сосны снега; невдалеке
на земле было большое черное пятно, вылежанное ночевавшим здесь стадом зубров, и с этой проталины несся сильный запах парного молока.
С одной стороны дороги — необозримое озимое поле, кое-где перерезанное неглубокими овражками, блестит мокрой
землею и зеленью и расстилается тенистым ковром до самого горизонта; с другой стороны — осиновая роща, поросшая ореховым и черемушным подседом, как бы в избытке счастия стоит, не шелохнется и медленно роняет с своих обмытых ветвей светлые
капли дождя
на сухие прошлогодние листья.
Несколько крупных
капель тяжело упало
на землю, а за ними вдруг как будто разверзлось все небо, и целая река воды пролилась над городом.
Павел молчал. Перед ним колыхалось огромное, черное лицо толпы и требовательно смотрело ему в глаза. Сердце стучало тревожно. Власову казалось, что его слова исчезли бесследно в людях, точно редкие
капли дождя, упавшие
на землю, истощенную долгой засухой.
Мышь пробежала по полу. Что-то сухо и громко треснуло, разорвав неподвижность тишины невидимой молнией звука. И снова стали ясно слышны шорохи и шелесты осеннего дождя
на соломе крыши, они шарили по ней, как чьи-то испуганные тонкие пальцы. И уныло падали
на землю капли воды, отмечая медленный ход осенней ночи…
Вот сидят
на нарах отдельно два друга: один высокий, плотный, мясистый, настоящий мясник; лицо его красно. Он чуть не плачет, потому что очень растроган. Другой — тщедушный, тоненький, худой, с длинным носом, с которого как будто что-то
каплет, и с маленькими свиными глазками, обращенными в
землю. Это человек политичный и образованный; был когда-то писарем и трактует своего друга несколько свысока, что тому втайне очень неприятно. Они весь день вместе пили.
Надо мною звенит хвойный лес, отряхая с зеленых лап
капли росы; в тени, под деревьями,
на узорных листьях папоротника сверкает серебряной парчой иней утреннего заморозка. Порыжевшая трава примята дождями, склоненные к
земле стебли неподвижны, но когда
на них падает светлый луч — заметен легкий трепет в травах, быть может, последнее усилие жизни.
А через два дня он, поддерживаемый ею и Тиуновым, уже шёл по улицам города за гробом Хряпова. Город был окутан влажным облаком осеннего тумана,
на кончиках голых ветвей деревьев росли, дрожали и тяжело падали
на потную
землю крупные
капли воды. Платье покрывалось сыростью, точно капельками ртути. Похороны были немноголюдны, всего человек десять шагало за гробом шутливого ростовщика, которому при жизни его со страхом кланялся весь город. Гроб — тяжёлую дубовую колоду — несли наёмные люди.
Был август,
на ветле блестело много жёлтых листьев, два из них, узенькие и острые, легли
на спину Ключарева. Над городом давно поднялось солнце, но здесь, в сыром углу огорода,
земля была покрыта седыми
каплями росы и чёрной, холодной тенью сарая.
По крыше тяжело стучали ещё редкие тёплые
капли; падая
на двор, они отскакивали от горячей
земли, а пыль бросалась за ними, глотая их. Туча покрыла двор, стало темно, потом сверкнула молния — вздрогнуло всё, обломанный дом Бубновых подпрыгнул и с оглушающим треском ударился о
землю, завизжали дети, бросившись в амбар, и сразу — точно река пролилась с неба — со свистом хлынул густой ливень.
Дождь переставал, тучи остановились над городом и, озаряемые голубоватым блеском отдалённых молний, вздрагивали, отряхая
на грязную
землю последние, скупые
капли. Каркала ворона, похваливая дождь.
Вдруг рука ее сделала едва заметное легкое движение, и я ощутил в мякоти руки, немного выше того места, где щупают пульс, раздражающее прикосновение острого лезвия. Кровь тотчас же выступила во всю ширину пореза, полилась по руке и частыми
каплями закапала
на землю. Я едва удержался от того, чтобы не крикнуть, но, кажется, побледнел.
Редкие
капли дождя еще падали с неба, точно серые нависшие тучи отряхивались, роняя
на землю последние остатки дождя.
К ним идет мальчик с фьяской [Фъяска — оплетенная соломой бутыль для вина.] вина в руке и небольшим узлом в другой, идет, вскинув голову, и кричит звонко, точно птица, не видя, что сквозь солому, которой обернута бутылка, падают
на землю, кроваво сверкая, точно рубины, тяжелые
капли густого вина.
Выпрямляются встречу солнцу стебли трав и лепестки цветов, отягченные серебром росы, ее светлые
капли висят
на концах стеблей, полнеют и, срываясь, падают
на землю, вспотевшую в жарком сне. Хочется слышать тихий звон их падения, — грустно, что не слышишь его.
Осень в этом году была поздняя. Листья совсем обвалились, а
земля все еще дышала теплой сыростью. Последние, самые упорные дачники давно разъехались, оставив за собой все еще довольно теплые дни. Парк опустел, поредел и посветлел. Вся его листва лежала теперь красноватым ковром
на земле, а между стволами носился сизоватый пар, пресыщенный пряным запахом прелых листьев и
земли. С ветвей
капли росы падали
на землю, как слезы.
Я ходил до утомления, до темноты, вслушиваясь, как где-то
каплют слезы с деревьев, как шуршат, расправляясь, отсыревшие
на земле ветки, вглядываясь, как сумерки закутывают все кругом, как ночь покрывает всю эту печаль умирающей или дремлющей природы своей целомудренной темнотой.
Но туманное небо, неожиданно вытряхнув эту массу снега, продолжало дышать
на землю теплом. Снег быстро оседался и таял.
Капало с деревьев, слышалось тихое журчание. Казалось, начинается снова весна.
Игуменья Досифея была худая, как сушеная рыба, старуха, с пожелтевшими от старости волосами. Ей было восемьдесят лет, из которых она провела в своей обители шестьдесят. Строгое восковое лицо глядело мутными глазами. Черное монашеское одеяние резко выделяло и эту седину и эту старость: казалось, в игуменье не оставалось ни одной
капли крови. Она встретила воеводшу со слезами
на глазах и благословила ее своею высохшею, дрожавшею рукой, а воеводша поклонилась ей до
земли.
«Куда торопишься? чему обрадовался, лихой товарищ? — сказал Вадим… но тебя ждет покой и теплое стойло: ты не любишь, ты не понимаешь ненависти: ты не получил от благих небес этой чудной способности: находить блаженство в самых диких страданиях… о если б я мог вырвать из души своей эту страсть, вырвать с корнем, вот так! — и он наклонясь вырвал из
земли высокий стебель полыни; — но нет! — продолжал он… одной
капли яда довольно, чтоб отравить чашу, полную чистейшей влаги, и надо ее выплеснуть всю, чтобы вылить яд…» Он продолжал свой путь, но не шагом: неведомая сила влечет его: неутомимый конь летит, рассекает упорный воздух; волосы Вадима развеваются, два раза шапка чуть-чуть не слетела с головы; он придерживает ее рукою… и только изредка поталкивает ногами скакуна своего; вот уж и село… церковь… кругом огни… мужики толпятся
на улице в праздничных кафтанах… кричат, поют песни… то вдруг замолкнут, то вдруг сильней и громче пробежит говор по пьяной толпе…
Мутные индивидуальности, вырабатываясь из естественной непосредственности, туманом поднимаются в сферу всеобщего и, просветленные солнцем идеи, разрешаются в бесконечной лазури всеобщего; но они не уничтожаются в ней; приняв в себя всеобщее, они низвергаются благодатным дождем, чистыми кристальными
каплями на прежнюю
землю.
На листьях дрожали
капли дождя, как бриллианты, радостными, сверкающими слезами падая
на землю.
Накрапывал дождь. Густая, душная тьма покрывала фигуры людей, валявшиеся
на земле, скомканные сном или опьянением. Полоса света, исходившая из ночлежки, побледнев, задрожала и вдруг исчезла. Очевидно, лампу задул ветер или в ней догорел керосин. Падая
на железную крышу ночлежки,
капли дождя стучали робко и нерешительно. С горы из города неслись унылые, редкие удары в колокол — сторожили церковь.
Нет, возьмите-ка подвиг великодушия, трудный, тихий, неслышный, без блеску, с клеветой, где много жертвы и ни
капли славы, — где вы, сияющий человек, пред всеми выставлены подлецом, тогда как вы честнее всех людей
на земле, — ну-тка, попробуйте-ка этот подвиг, нет-с, откажетесь!
Было поздно; сильный ветер дул с взморья; черные тучи, окровавленные снизу лучами солнца, роняли огромные
капли теплой воды
на растрескавшуюся
землю. Феодор, взволнованный встречею и боясь грозы, не хотел ехать далее и свернул в монастырь Энат, лежащий возле Александрии. Служитель божий, гражданин всего мира христианского, в те времена везде находил отворенную дверь, и всюду приход его считался счастием, тем паче в монастыре, куда приходили все бедные и труждающиеся дети церкви.
Стали падать крупные
капли дождя, и их шорох звучал так таинственно, точно предупреждал о чём-то… Вдали он уже вырос в сплошной, широкий звук, похожий
на трение громадной щёткой по сухой
земле, — а тут, около деда и внука, каждая
капля, падая
на землю, звучала коротко и отрывисто и умирала без эха. Удары грома всё приближались, и небо вспыхивала чаще.
Его тусклые и воспалённые глаза старика, с красными, опухшими веками, беспокойно моргали, а испещрённое морщинами лицо замерло в выражении томительной тоски. Он то и дело сдержанно кашлял и, поглядывая
на внука, прикрывал рот рукой. Кашель был хрипл, удушлив, заставлял деда приподниматься с
земли и выжимал
на его глазах крупные
капли слёз.
Мне не хотелось спать. Я смотрел во тьму степи, и в воздухе перед моими глазами плавала царственно красивая и гордая фигура Радды. Она прижала руку с прядью черных волос к ране
на груди, и сквозь ее смуглые, тонкие пальцы сочилась
капля по
капле кровь, падая
на землю огненно-красными звездочками.
— Смешные они, те твои люди. Сбились в кучу и давят друг друга, а места
на земле вон сколько, — он широко повел рукой
на степь. — И всё работают. Зачем? Кому? Никто не знает. Видишь, как человек пашет, и думаешь: вот он по
капле с потом силы свои источит
на землю, а потом ляжет в нее и сгниет в ней. Ничего по нем не останется, ничего он не видит с своего поля и умирает, как родился, — дураком.
— Хорошо тебе, Авдотьюшка, эдак разговаривать, — жалобно, но с досадой ответила ей Устинья. — Суди Бог того, кто обидел меня!.. Да не обрадуется она горькой обиде моей… Обижена сиротская слеза даром нá
землю не
капает;
капнет слеза моя горькая горючéй смолой
на голову лиходейки-обидчицы!
Тогда старец сказал: «Возьми ты эту чашу, полную масла, и обойди вокруг деревни и вернись, но смотри, чтобы ни
капли масла не пролил
на землю».
От этого же бывает роса. Как остынет
земля ночью, над ней воздух остынет, и из холодного воздуха выходят пары
каплями и садятся
на землю.
Пришла весна. По мокрым улицам города, между навозными льдинками, журчали торопливые ручьи; цвета одежд и звуки говора движущегося народа были ярки. В садиках за заборами пухнули почки дерев, и ветви их чуть слышно покачивались от свежего ветра. Везде лились и
капали прозрачные
капли… Воробьи нескладно подпискивали и подпархивали
на своих маленьких крыльях.
На солнечной стороне,
на заборах, домах и деревьях, все двигалось и блестело. Радостно, молодо было и
на небе, и
на земле, и в сердце человека.
И действительно, часов в восемь утра первые дождевые
капли упали
на землю.
Незадолго до сумерек тяжелая пелена туч, покрывавшая небо, разорвалась. Сквозь них пробился луч заходяшего солнца. Воздух, находившийся до сих пор в состоянии покоя, вдруг пришел в движение. Лес зашумел, деревья ожили и закачались, стряхивая
на землю дождевые
капли.
Смертная бледность выступила
на его лице; холодный пот
капал со лба; пена во рту клубилась; как вкопанный в
землю стоял он.